Родители Николая Насифа, друга и подельника Станислава Бакарджиева (Саввы) засвидетельствовали вину в убийстве и расчленении своей дочери, 4-летней Анни.
Перед судом мать Николая сказала: "Савва
разрезал ребенка,- рассказал мне мой сын после Пасхи. Я настояла на его возвращении в Болгарию, и он послушался меня. Вернулся и сам пошел в полицию Болгарии, чтобы помочь в расследовании этого дела".
Судья: - Ваш сын присутствовал на момент преступления?
Свидетель: - Нет. Он ничего не видел и не делал.
Судья: -Почему вы просили его вернуться в Болгарию и не обратились в полицию Греции?
Свидетель: - Мы не были уверены в достоверности всего этого. Как он пойдет в греческую полицию, если не знает хорошо языка?
Присяжный: - Что именно он сказал, подробности?
Свидетель: - Савва сказал, что проснулся и обнаружил мертвого ребенка, затем, сделал то, что сделал... Сказал, что он ее разрезал... Больше я ничего не знаю...
Следующим свидетелем выступил судмедэксперт. Из его показаний следует, что Анни не стала жертвой убийства. Она умерла от острой церебральной репрессии, вызванной принятым через рот героином. Об это свидетельствуют генетические материалы с места преступления и рвотные массы на одеяле Анни. А брызги крови, заставившие подумать, что ее резали живой могли быть оставлены от чихания или кашля. Такое заявление сильно удивило судей, что же это за чихание, когда кровь разлетается на метр выше.
Я был не в себе, иначе не сделал бы этого. Она лежала... Кость разломилась пополам и оттуда брызнула кровь...
Даже самого циничного человека шокируют показания отца Анни о том, что происходило в течение трех дней в квартире по улице Михаил Вода.
Отвечая на вопросы, Савва сказал, что перемешал части разрезанного тела дочери с испорченными остатками еды, которые были дома, а не варил ее. Что он не убивал девочку, она уже была мертва. Что это именно Николай посоветовал ему разрезать ее на куски, чтоб скрыть улики.
"Николай принес еду в пластмассовом контейнере, но она оказалось испорченной. С ней я и перемешал куски ребенка и выбросил в мусор, - сказал со спокойным лицом обвиняемый. - Я прошу прощения у своей жены за то, что сделал, потому что она до сих пор не верит в то, что я мог убить Анни".
- Вам известно, какие части тела ребенка выбросил Николай?
-Да, но я не скажу... Если куски Анни и закопаны где-то, то это сделал Николай, который выбросил два пакета. Я ничего не закапывал... Николай сказал мне, что я не виноват ни в чем, что у ребенка болел живот, но он не рассказал мне об этом, чтобы не волновать и что когда он увидел, что девочка умерла, то накрыл ее тело и принял большую дозу наркоты...
Ребенок спал со мной, но когда я проснулся, то обнаружил посиневшие губы и застывшие руки. Обычно она просыпалась раньше меня и смотрела телевизор. Я начал плакать, так как понял, что Анни умерла. Зашел Николай, который спал в другой комнате и тоже увидел, что она мертва, стал утешать меня. "Ты не виноват, у нее болел живот еще три дня назад, но я не стал говорить тебе..." Я был в состоянии шока и сразу принял наркотики... большую дозу... 4 гр или больше, не помню... Я накрыл ее одеялом и оставил надолго... 16-20 часов… не помню...
-Нож был зазубренный?
-Нет, обычное лезвие.
-Вы сказали, что кровь попала на потолок, когда пытались отделить мясо от кости...
-Брызгала кровь, но не до потолка, только на стены.
-Тело разрезали вертикально или горизонтально?
-Таких подробностей не помню.
-Во время допроса вы все поняли, а теперь это для вас называется "подробностью"?
-Не знаю… Не могу сказать... Не могу говорить о разрезании… Не помню.
-Не помните момент разрезания, который длился три дня?
-Я был не в себе. Иначе не сделал бы этого. Она лежала... Кость переломилась пополам и оттуда брызнули пара капель крови... Я не смотрел на кровь... Даже не думал о ней...
