Какой увидела свою малую родину наш корреспондент годы спустя
После некоторого перерыва я навестила свою малую родину. Для визита в Беларусь было выбрано довольно экстремальное время – середина октября, когда все время холод с дождем и ветром. Зато необыкновенная желтая и даже багряная осень, какой в Аттике я не встречала уже поди целое десятилетие.
Подруга, принимавшая меня в Минске, говорит, что это почти закономерность, когда иностранцы, в частности, россияне, поначалу очень восхищаются Беларусью и считают ее чуть ли не идеальной страной. С другой стороны, не стоит забывать, что именно в Беларуси, конкретнее, в моем городке под названием Сморгонь, закончился бесславный путь императора Бонапарта. Попав в Сморгонь в декабре, вместе с отступающей французской армией, Наполеон вдруг осознал, что дни его славы сочтены, и передав правление одному из своих маршалов, отбыл в карете подальше от Беларуси.
Конечно, не только Наполеон был полностью деморализован и сломлен в суровой декабрьской Сморгони, армия его через несколько дней бросилась врассыпную, едва завидев российские войска. В нашем городе, находящемся у литовской границы, потом еще несколько дней находилась ставка Кутузова, который ожидал известий о взятии Вильно.
С тех пор мало что изменилось. Подруга, побывавшая на интернациональной свадьбе где-то в Гренобле, рассказала, что французы все так же едва заметно вздрагивают, услышав название нашей страны: «О-о-о! Белагюсь! Уи, уи!». Да и суровость белорусских людей и белорусской погоды осталась все той же.
Из всех бывших социалистических республик Беларусь считается едва ли не самой успешной в плане организации собственной, независимой, жизни. Гости неизменно довольны тем, что видят вокруг: чистота, упорядоченность, результативное производство, социальное обеспечение, приемлемая экономическая атмосфера. И уже непонятно, что именно помогло Беларуси достичь этой относительно высокой планки – ее внутреннее содержание или подходящее государственное управление.
Современная история страны неразрывно связана с фигурой президента Александра Лукашенко и это тот самый случай, когда в историческом споре о личности и народе никак не найти истину. В стране не принято ругаться или недовольствовать в адрес президента. Это вызвано как опасливостью белорусов, так и полным смирением с текущей политической повесткой. Интеллигенция стебет нелепые и смешные казусы, которые чуть ли не нарочно происходят вокруг президента. Вот он вырастил арбуз у себя в президентской теплице. Вот его, арбуз, искренне, от души целует белорусский мужик, попавший в кадр с высокопоставленным «фермером». Вот Лукашенко вырастил отличную морковь, а вот американский актер Стивен Сигал с удовольствием ею хрустит под чутким руководством белорусского президента: «Кушай на здоровье, это очень полезно». За столько совместных лет белорусы вместе со своим президентом стали почти родственниками, на родственника можно и разозлиться, но куда от него денешься? И, если за комическими ремарками интеллигенции видится некая усталость и раздражение, то народ президента любит, называет его по-панибратски: Сашка, Сашок и хвалится его очередными подвигами.
- Ну вот скажи, у вас там эти… тьфу!... гей-парады проходят? – спрашивает меня зять, делая характерный упор на букву «Г», которая в белорусском языке очень глухая, образующаяся где-то в горле, филологи называют этот звук фрикативным. Я рассказываю, что да, проходят, и для яркости добавляю несколько живых деталей развеселых афинских гей-прайдов. Публика единодушно плюется. – А вот наш президент этим геям сказал: хотите гей-парад? Хорошо. Но только проводите его 2 августа! Собравшиеся громко смеются. Напомню, что 2 августа в Беларуси, как и в России, празднуется день ВДВ. Расчет президента на то, что никто не хочет быть повешенным на собственном боа, оправдался на все 100%. Невозможно утверждать, что белорусы являются какими-то особыми гомофобами. В их понимании гомосексуализм – это что-то западное и то, что не может случиться с ними.
В стране вовсю процветает культ размножения и материнства, государство дает на детей пособия и льготы, а многодетным семьям еще и хорошее жилье. В нашем маленьком городе у меня возникло ощущение, что с колясками и детьми ходит абсолютно все женское население города. В Минске это заметно не столь сильно, но вот маленькая деталь – внизу одной из многоэтажек нового микрорайона, где я останавливалась в гостях у ребят, располагался целый магазин колясок. Разноцветных, красивых. Мне поначалу показалось, что это такой колясочный «паркинг». Магазин, специализирующийся только на колясках! Невозможно представить такое в Греции. Значит настолько велик спрос. Только самые продвинутые люди в Беларуси позволяют себе не заводить детей или оттягивают этот момент на сколько возможно долго. Поведение белорусских людей, решивших не заводить детей, должно быть поистине снобистским, иначе есть риск быть раздавленным общественным мнением. Согласно философии белорусов, каждый человек должен оставить после себя след на планете и свое продолжение, иначе невозможно объяснить существование человека. «Твоя жизнь прожита зря!», - сказали мне в Сморгони добрые люди. И я ненадолго почувствовала себя геем.
Говорят, что хрустальная мечта любого маленького белоруса – стать большим и мощным программистом. Это правда, что Беларусь является «поставщиком» тысяч талантливейших «хакеров», осевших в США, Канаде и многих других западных странах. Программерство – это верный заработок и путевка в жизнь, поэтому конкурс на поступление в соответствующие ВУЗы невероятно высок. Еще в стране престижно учиться в Академии управления при президенте Республики Беларусь или, например, на банковского работника. В целом, по уровню образования населения, Беларусь стоит чуть ли не на первом месте в Европе, а вот образованность прихрамывает.
Существует мнение, что в погоне за престижем далеко на задний план уходит профессия педагога. Мол, сегодня в педагогические ВУЗы поступают те, кто провалился во всех остальных. И даже очень плохие отметки не являются основанием для отказа в зачислении. Эти безграмотные учителя, выпускаемые сегодня пединститутами – просто бомбы замедленного действия для будущего всей нации. Повторюсь, что это всего лишь мнение и более глубокий анализ ситуации я не проводила. Впрочем, я интересовалась, куда же смотрит всегда такой практичный президент Беларуси, и мне отвечали, что в своих публичных выступлениях он не раз обрисовывал в общих чертах портрет идеального гражданина: здоровый дурак.
Складывается впечатление, что президент Лукашенко очень любит Минск. Стандарты порядка и ландшафтного убранства существуют в каждом уголке Беларуси, за это – за чистоту – Беларусь так любят приезжие. Но столица стоит особняком – невероятный центр с вкраплениями советского ампира и сравнительно новых, псевдоисторических зданий с закосом под белорусскую старину, широкие проспекты, яркая иллюминация, неуловимое смешение интеллигентного и дурновкусного. Например, каких-то ужасных социальных реклам, которые несут в себе правильный посыл, но убивают все внутри тебя каким-то диким, античеловеческим исполнением. Я, например, до сих пор уверена, что Советский Союз (раз уж многие называют сегодняшнюю Беларусь уменьшенной копией СССР) погубило отсутствие креатива, ярких красок и творческих решений. Наверное, чуточка здорового креатива не помешала бы сегодняшней Беларуси, ведь все ресурсы, в частности, светлые головы для этого в стране имеются.
Что еще резко бросается в глаза – это обилие пластика, стекла и бетона. Все современные творения белоруской архитектуры, например, любимое детище президента Лукашенко ледовый дворец Минск-Арена – это гигантские, отчасти монстрообразные порождения, которые на мой субъективный взгляд можно назвать вероломным покушением на эстетику. При этом с наступлением темноты все эти монстры загораются тысячами огней, местами замысловатой иллюминации, и уже не выглядят такими ужасными, а даже наоборот. Другим весомым антиподом современных архитектурных «изысков» Беларуси является ее непревзойденная природа. Даже в холод и противную морось большие минские парки с роскошными березами или пруды, где стоят плакучие ивы как бы уравновешивают человека и разбушевавшийся городской дизайн.
В Беларуси я провела небольшое исследование на предмет трепета белорусов к родному языку. Меня часто, особенно в детстве, тревожили пренебрежительные высказывания о белорусском, что это как бы исковерканный русский. Как правило, вдогонку такие же высказывания адресовывались украинскому. И поэтому я всегда с искренним пониманием относилась к этой экзистенциальной боли украинцев. Пока однажды, это было уже в Греции, одна приятная леди из дипломатических работников Украины не начала объяснять мне, что белорусского языка не существует, что она филолог и знает, о чем говорит. Тогда стало понятно, что в этой битве каждый за себя!
Белорусы остались один на один со всем славянско-лингвистическим шовинизмом. Так вот, в Беларуси язык в его чистом виде я услышала только на службе в католическом храме в Минске, куда зашла из любопытства и получила невероятное удовольствие. По-белорусски Бога зовут Пан. Еще примеры использования чистого белорусского языка наблюдаются в Беларуси в общественном транспорте: «Асцярожна, дзверы зачыняюцца!" и, например, на вокзалах. Наверняка, существуют в стране какие-нибудь кружки любителей родного слова. Подруга говорила, что вроде бы в Минске есть даже какие-то особые, малочисленные представители хипстерской культуры с фетишем в виде белорусского языка. В целом, Беларусь разговаривает на смешанном русско-белорусском языке, это называется «трасЯнка», и не особо заморачивается на этой теме.
Белорусов вообще трудно увлечь темой какого-то нематериального характера. Кстати, распространенный коммуникативный прием белорусов – это смерить собеседника взглядом с целью уничтожить его и растоптать. Видимо это такой побочный эффект знаменитой долготерпимости белорусского народа. Но это я углубилась в детали. Как я поняла, школ в Беларуси, перешедших полностью на обучение на белорусском языке, примерно поровну с русскоязычными (где на белорусском ведутся только соответствующие предметы), то есть много. Но при этом сейчас мне не довелось встретить ни одного человека, который бы непринужденно и легко разговаривал по-белорусски. Почти во всех социальных кругах, особенно у условной интеллигенции белорусский язык не в моде. Его даже немного стесняются. Но так как от него никуда не денешься, даже интеллигенты нет, нет, да и ввернут какую-нибудь колоритную фразочку на мове. Тогда их, в случае переезда в Россию, ожидают нешуточные испытания – ведь все эти «трасянки» не проходят даром для речевого аппарата и ещё долгое время непроизвольно украшают речь, больно раня московское ухо. Густой, толстенный белорусский звук Ч (чэ) – это для утонченного русского просто нокаут. Для неутонченного – повод для стеба.
Выпивая в Москве с обрусевшей белорусской диаспорой, мы коснулись этого почти стандартного для понаехавших белорусов неэлегантного акцента. Для всех них, с трудом очистивших карму от местечкового диалекта, некоторая грубость и простота белорусского говора стала настоящим раздражителем. Одна подруга была очень категорична, и мне почудилось, что будь белорусский язык человеком, она бы дала ему затрещину. Внезапные промахи друзей-белорусов, когда невзначай или, наоборот – по случаю, выскакивают у них суровые белорусские слова, подвергаются в этой среде остракизму. Объясняют: ладно бы человек говорил по-белорусски, окей, все понятно… Так он же, гад, по-русски, по-русски, а потом, бац, какое-нибудь ужасное, убивающее прям наповал слово белорусское! Обязательно с такой хорошо поставленной «чэ» или, там, «гэ». Белорусский – это не просто язык, это ловушка. Его как бы нет, но он повсюду. Из-за этой его, вроде бы, незамысловатости он легко пристает к речевому аппарату. Да, его легко потерять, но невозможно забыть. Достаточно 2-3 дней в Беларуси или в компании с белорусами, как он возвращается.
Слушая в Беларуси разговоры людей, обрывки фраз, отстраненно наблюдая за материей знакомого с рождения, но исчезнувшего из обихода языка, в маленьком нашем городе на меня сошла благодать. Я прочувствовала, что этот народный белорусский язык, нелитературный – как принято сетовать на трасянский диалект, именно простой, неотесанный, грубый – самый языческий и автохтонный из всех славянских языков (шах и мат, украинцы!). В белорусском есть все, что нужно языку – простота и харизма. Мне почудилось даже, что белорусский язык как бы прародитель всех славянских языков, во всяком случае, так он звучит сегодня – увесисто, первобытно.
К вопросу о первобытности. В Беларуси до сих пор существует размеренный традиционный уклад жизни. Подавляющее большинство сегодняшних горожан родом или из деревень, или из маленьких городков типа нашей Сморгони, где преобладает частный сектор. Люди в Беларуси предпочитают обзаводиться не квартирами, а именно строить дома. А где дом, там земля, участок, картошка, морковь, красная смородина. Белорус по своей природе крепкий хозяйственник. Может быть пьющим и расхлябанным, но все равно не бездельник. Мне даже кажется, что этой сегодняшней прослойки сильно пьющих белорусских мужиков могло бы и не быть, дай им кто-то во владение частную собственность. Страшно даже предположить, что будет с ними, этими неприкаянными странствующими строителями, когда в России и Беларуси закончатся стройки – либо по причине переизбытка, либо из-за кризиса. Половина сгинет, наверное. Я уверена, что, если дать белорусу коня и небольшой надел земли, за него уже можно не беспокоиться – он там и дом построит, и огород вспашет, и прокормится вполне сносно.
Иногда в белорусских деревнях можно наткнуться на жемчужины мировой истории. Как усадьба великого Огинского в местечке Залесье неподалеку от нашего города. Род польских шляхтичей Огинских владел здешними землями с середины 18 века. Известный во всем мире Михаил Клеофас Огинский, автор полонеза, дипломат, политик, меценат, поселился в усадьбе после помилования, дарованного российским императором. Ведь Огинский был одним из идеологов восстания Тадеуша Костюшко, ратовавшего за независимость Речи Посполитой. Восстание было подавлено и много толковых людей оказались тогда под угрозой смертной казни, среди них и еще один интересный белорусский соотечественник, будущий дедушка Андреаса Папандреу! Огинский, образованнейший человек и искусный дипломат, конечно, был не из тех, кем можно пожертвовать ради устрашения других. Российский император с удовольствием прибегал к помощи и связям Огинского, оставив его в покое в родовом имении в Залесье. Никогда еще это глухое белорусское местечко не видывало столько знаменитостей. Огинский собирал в усадьбе лучшую творческую элиту своей эпохи. Композитор называл Залесье Северными Афинами и построил в своем яблоневом саду беседку в греческом стиле в честь рождения старшей дочери. Природа здесь и впрямь невероятная, блестящая, созданная творцом и упорядоченная человеком.
Говоря о Северных Афинах, невозможно не вспомнить про белорусских греков, их у нас около 4000. В городе Молодечно, где базируется единственное во всей Беларуси греческое общество «Пелопонесс», я ненадолго встретилась с его руководителем Рафаэлем Николаевичем Дельяновым. Было нечто фантасмагорическое в том, как мы беседовали на греческом языке в окружении совсем непривычных декораций на железнодорожном молодечненском вокзале. Зато в помещении общества я будто бы вновь оказалась в Греции – спартанский шлем, щит с изображением Медузы Горгоны, символика футбольного клуба ПАОК, карта Греции. «Пелопонесс» издает собственный журнал ΟΙΚΟΥΜΕΝΑ, где публикуются материалы на греческом и белорусском языках. Журнал, кстати, очень интересный, именно в нем я прочитала про Зигмунда Минейко, того самого дедушку и прадедушку премьер-министров Папандреу.
В Беларуси процветает общество потребительства и существует некая кастовость общества. Не в строгом смысле, когда один круг не может проникнуть в другой, а в плане наличия или отсутствия обязательных атрибутов успеха – айфона, машины марки БМВ, джинсов или кроссовок с западным лейблом. Это не значит, конечно, что мне не нравится фирменная одежда, нравится и еще как, но в моем гардеробе есть место всему, что лично я считаю интересным и приемлемым. В Беларуси, особенно в молодежных кругах, сложно быть немодным и вообще, как это принято говорить сегодня, нищебродом.
Я видела интервью, где паренек из Минска на полном серьезе говорил, что не стал бы общаться с красивой девушкой, будь она одета в одежду белорусских, а не западных производителей. Очень много моментов, на которые на западе давно уже не обращают никакого внимания, стоят в Беларуси на первом месте. Из этого я делаю вывод, что белорусы находятся на низшем уровне потребительской цепочки, они, пока еще, молодые и дикие. Сравнительный достаток и стабильность пришли к ним лет 15 назад, поэтому белорусы изо всех сил стараются наверстать то, что так долго видели в капиталистических снах. Очень странно, что при такой тяге к капитализму, сервис в Беларуси зачастую дрянной и унижающий человеческое достоинство.
При всей своей отзывчивости белорусские люди достаточно суровы и живут, как правило, в закрытом семейном кругу. Любимая белорусская забава – это нытье. Ноют белорусы обо всем на свете, но чаще всего о деньгах – о том, как их мало и как их не хватает. Удивительно, но при этом у них все есть! Жилье, машины, фирменные кроссовки, колбаска не только по праздникам. Помните недавний виток российского кризиса, вызванный санкциями? В интернете шутили, что вот же люди – дураки, потому что в Москве тогда внезапно раскупили все телевизоры. А знаете, кто их раскупил? Правильно, белорусы. И не только телевизоры, но и всевозможную бытовую технику, и автомобили. Белорусы, как и их лидер, очень прагматичный народ. Они все время что-то высчитывают, следят за курсами мировых валют и регулярно бегают в обменники, то ли скупать, то ли продавать доллары – в зависимости от ситуации.
Белорусы приучились чувствовать малейшие колебания рыночной конъюнктуры. Тем, кто очарованный порядком и систематичностью белорусской жизни, захочет поселиться здесь навсегда, может прийтись трудно. Нужно понимать, что белорусы – суровый и упертый народ, а белорусский сплин, эта вечная тоска и плач, может свести с ума даже самого большого оптимиста. Неспроста же удирал из Беларуси император всея Франции, поставив крест на своих честолюбивых планах. Просто помните о том, что Беларусь не каждому по зубам.
Материал был опубликован в еженедельнике «Мир и Омониа» ©
