Накануне праздников греческие дома все реже и реже пахнут корицей и розовой водой. Заморские десерты вытесняют греческие сладости, и поэтому хочется с чувством (чужой) ностальгии возвращаться и возвращаться в Грецию начала прошлого века…
В начале 20 века афинские жители свои основные гуляния устраивали не только на площади Синтагма, но на улице Эолу, с ее магазинами для средних кошельков. Именно на улице Эолу находился знаменитый и страшно популярный магазин Димитриоса Гариоса, торгующий фесками – мужскими и женскими. Фески в начале прошлого века носились повсеместно, и не только в независимой Греции, но и в находящихся еще под иноземным владычеством греческих землях.
Оказывается, во всем мире в те времена существовало лишь два завода, производящие фески - красного бархата с синими и черными шелковыми кисточками – один в Греции, а другой на территории еще недавней Чехословакии!
Улица Эолу была подарочным раем для публики поплоше (как, впрочем, и сегодня): аристократия отоваривалась в роскошных модных магазинах на улице Эрму, куда дамы и господа приезжали в дорогих колясках.
Накануне праздников кишмя кишел народом, как и сегодня, Центральный рынок, созданный в начале века Спиросом Меркурисом, мэром города, любимым дедом Мелины Меркури. Не протолкнуться было к мясным и рыбным рядам, особенно к прилавку, где торговали морским лещом.
Современные хозяйки уже забыли традиционную греческую кухню и любимое блюдо своих бабушек: «афинского леща», крутой рыбный суп, из которого извлекалась рыбина и подавалась под майонезным соусом в обрамлении отварных овощей. Кстати, невероятно вкусное и внешне впечатляющее новогоднее блюдо, аромат которого пробивал толстые стены афинских домов.
Отовариться на рынке мог всякий: жирные куры, оказывается, были чуть ли не самым дорогим лакомством и стоили в полтора раза дороже леща: за килограмм курятины хозяйка платила от 3 до 5 драхм, а за леща (которого сегодня днем с огнем не сыщешь, а, если и сыщешь, то за него придется выложить недельный заработок) – 2 драхмы! Пара жирных куропаток стоила 2,3-3 драхмы, целый заяц – пятак. Барашек, заботливо переложенный тимьяном – 2,6-2,8 драхм за килограмм, телятина 1,8-2.
С утра все честные семьянины собирались на службу в Митрополии, затем начинались визиты к друзьям и знакомым: до обеда взрослые и дети успевали настолько «набузоваться» рождественскими сладостями и «налиться» ликерами, что с довольствием, пропуская дневную трапезу, похрапывали до позднего, праздничного ужина.
А тем временем, афинская знать вовсю готовилась к новогоднему балу, который сначала традиционно давался в королевском дворце 1 января, а позже был перенесен в Парнас на 2-ое января.
Вечером, когда фонарщики зажигали один за другим бронзовые газовые фонари, на улицах начинали появляться кареты, свозившие к ярко освещенному королевскому дворцу высшее афинское общество. Стоя под дворцовыми окнами, зеваки наблюдали, как по мраморной лестнице классического здания, выстроенного ровнехонько 170 лет назад, в 1839 году, для первого греческого короля Оттона, поднимались, сияя драгоценностями, светские дамы. Их сопровождали затянутые во фраки и рединготы супруги.
Пешком, как и полагается слугам народа, к обрамленному пальмами, олеандровыми и померанцевыми деревьями дворцу, спешили депутаты парламента. Чтобы подчеркнуть свое высокое предназначение и преданность народу, они наряжались в национальные одежды – пышные фустанеллы-юбки и похожие на парашют рубахи. Само собой, заботящиеся о народном счастье главы их украшали бархатные фески.
Занавеси на бесконечной анфиладе окон оставляли отдернутыми, дабы народ мог насладиться зрелищем веселящейся знати, и простодушный народ таки наслаждался! Без тени зависти, с наивным восхищением, глазел он на невиданную роскошь: хрустальные люстры, разбрасывающие снопы алмазного света, на дорогую дубовую мебель, тяжелые дорогие гобелены.
Пока высшее общество покоряло «эвересты» из деликатесов и осваивало «океаны» из драгоценных вин, народ гулял под ручку по площади Синтагма да по Плаке под звуки военного оркестра, исполняющего праздничное попурри из веселых итальянских мелодий, или сиживал в открытых всю ночь кондитерских «Доре» или «Яннакис».
Не следует, однако, забывать о том, что елки в Греции стали повсеместно наряжать лишь после Второй мировой войны. Самую первую елку в Греции нарядили сопровождавшие молодого короля Оттона баварцы в Навплионе в 1833 году, а затем уже - в королевском дворце в Афинах.
Первые елки украшались свечами, игрушками, позолоченными шишками, и афиняне, впервые узревшие наряженную елку, смотрели на нее с таким же живым восхищением, как индейцы на разноцветные бусы.
Первая публичная елка была наряжена в Афинах недалеко от нынешнего Марсова поля. Причем, около нее поставили двух охранников – вооруженных до зубов баварцев, дабы любопытная чернь не умыкнула украшений. Баварцы не зря охраняли елку от посягательств: елочные игрушки стоили не дешевле, чем настоящие драгоценности, так как были чрезвычайно редки и привозились из-за границы.
После праздников елку решили разобрать, да не тут-то было! Афиняне чуть ли не устроили революцию, не желая с ней расставаться! Муниципальные власти пошли навстречу своему народу: по соглашению с баварцами, елку оставили красоваться на Марсовом поле до конца января.
История сохранила нам имя баварца, который установил самую первую елку в Афинах. Им был филэллин Рудольф Эрхард, который считал, что рождественская елка – истинно немецкий обычай, и желал подарить его своей любимой Греции. Куда ему было знать, что рождественская елка пришла в Европу из... Византии, и что в середине 19 века, после освобождения Греции от турецкого ига, она просто-напросто вернулась к себе домой.
Евгения Евстафиу-Кричевская
