Кто сказал, что ностальгию по среднерусской природе нельзя излечить в Греции? При первых же признаках этой, в общем-то неизлечимой болезни, отправляйтесь в Фессалию, на озеро Пластира (или озеро Тавропу)
, и, даже не закрывая глаз, вы мысленно перенесетесь в край голубых русских озер. В путеводителях район озера Пластира зачастую называют «греческой Швейцарией». Но это банальное сравнение придумали те, кто никогда не бывал в России...
В Фессалии, в регионе Аграфа, в 20-ти километрах от города Кардицы, на высоте 1000 метров, среди густых хвойных лесов, раскинулось зелено-голубое озеро Пластира, в водах которого отражается самый настоящий сибирский пейзаж! Повторюсь, что его довольно неудачно сравнивают с альпийским: ничего альпийского в нем нет, ибо «просторами» альпийский пейзаж назвать никак нельзя...
Озеро Пластира (которое, по большому счету, следовало бы называть Озером Пластираса) – искусственное озеро, дело рук человеческих, до 1959 его в горах Аграфа не существовало. На его месте текла древнейшая река, которую предки современных греков нарекли Тавропос, впадающая к югу в полноводную реку Ахелоос. В окрестных лесах водились олени, отчего эти места именовали еще и «Неврополи» от «неврос» - «олененок».
Хрен редьки не слаще
Впервые идея создания плотины на реке Тавропос пришла уроженцу Кардицы, генералу Николаосу Пластирасу, крупному политическому
деятелю страны, имя которого у сегодняшних греков ассоциируется с озером, да еще озвучивается в пословице «Что Папагос, что Пластирас», что в вольном переводе означает «хрен редьки не слаще».
Николаоса Пластираса греческая история назвала «Черным всадником» за его военную деятельность сначала в период Балканских войн, где он и заработал эту кличку, а затем – в Малоазийской катастрофе. Трижды Пластирас был премьер-министром страны– в 1945 году, после окончания Второй мировой войны, а затем – в 1951-1952-ых годах, после окончания войны Гражданской, когда народ и произнес вышеуказанную фразу, ставшую крылатой. В правление Пластираса у многих помещиков власти отобрали земли и передали крестьянам.
С 1925 года «Черный всадник» вынашивал идею создания плотины, желая помочь своим землякам- крестьянам в орошении фессалийской долины и снабдить водой город Кардицу и окрестные деревни, но Греция, вышедшая из Малоазийской катастрофы, переживавшая диктатуру Тодороса Пангалоса (деда нынешнего деятеля ПАСОК и правой руки Йоргоса Папандреу, Тодороса Пангалоса) и стоящая на пороге еще более жестоких событий - диктатуры Иоанниса Метаксаса, греко-итальянской войны и фашистской оккупации, такой роскоши позволить себе не могла.
Лишь в 50-ые годы, с помощью французов и на деньги побежденной Италии, задолжавшей победительнице Греции, идея Пластираса начала воплощаться. Так, к 1960-ому году, семь лет спустя после кончины «ее автора», плотина была готова. Первоначально озеро получило имя своей матери-реки – Тавропос, а затем его переименовали в Озеро Пластира: имя генерала звучит всякий раз, когда речь идет об огромном водном пространстве площадью в 24 квадратных километра, шириной в 4 километра, длиной в 14 километров и наибольшей глубиной в 65 метров. Длина самой плотины - 220 метров и высота 83 метра, и для ее сооружения государство выкупило (за бесценок, разумеется) у владельцев целые гектары земли и угодий: но само озеро возвратило фессалийцам долг сторицей, став одним из любимейших туристических маршрутов. Фессалия, житница Греции, бесконечное засеянное поле, превратилась вдруг в фешенебельный курорт, как зимний, так и летний, по берегам чудо-озера выросли уютные пансионы и гостиницы, рассыпались ресторанчики и кафе.
Озеро Пластира – историческое место сразу по нескольким причинам. В период фашистской оккупации Греции на месте, где сегодня катит свои воды (400 миллионов кубических метров!) искусственное озеро, располагался союзнический аэродром, с которого поднялся самый первый военный самолет союзников. Помогали аэродрому нормально функционировать местные крестьяне – днем они камуфлировали самолеты еловыми ветвями, а ночью разгримировывали военные машины.
Пещерные легенды озера Пластира
Туристические агентства, рекламирующие Озеро Пластира, предлагают своим клиентам на выбор по меньшей мере 60 видов тематического туризма! Нет такого человека, который не смог бы подобрать занятие на свой вкус.
Можно полетать на парашюте и предаться спортивной стрельбе, а можно забраться в пещеры и спуститься в ущелья. С одной из них – богатой сталактитами пещерой Гакиса - связана одна из местных легенд, следы которой легко прослеживаются в народных песнях и которой особо гордятся жители деревень Аграфов, «ни турком, ни немцем под себя не подмятых».
Тимиос Гакис (настоящее имя – Василис Адамос), давший пещере свое имя, был обыкновенным разбойником с большой дороги. Родился он в 1855 году и прославился тем, что в 1884 году умыкнул красавицу Евдокию, дочь крупного помещика из Мецово, родного брата национального мецената Йоргоса Аверова, Николаоса Аверова-Джоанопулоса. Правда, рифмы ради, народные песни назвали Евдокию Васило, Василики.
Легенда гласит, что однажды некий месолонгит Флекас, работающий в Мецово, получил звонкую пощечину от мецовского помещика Николая Аверова. Флекас не мог снести публичного оскорбления и, отправившись в Фессалию, разыскал разбойника Тимия Гакиса, чтобы вместе с ним составить план мщения.
Гакису было в принципе все равно, на чьей стороне правда: прав был тот, кто платил, а в данном случае - тот, благодаря кому можно было хорошо заработать.
Вместе с двенадцатью своими верными хлопцами Гакис перешел границу (ведь Мецово в ту пору входило в состав Османской империи) и умыкнули красавицу Евдокию Аверову вместе с ее молодой родственницей. Девушек поместили в пещеру, разубранную природой разноцветными сталактитами, и отнеслись к ним со всем почтением.
Месолонгит был отомщен, а Гакис запросил с безутешного отца невиданный выкуп за возвращение любимой дочери и ее подружки, и самое главное – его получил: золото - весом с Евдокию и серебро - весом с ее подружку!
После такой добычи Гакису не было никакой нужды болтаться в горах: даже разделив золото и серебро между своей братвой, он оставался
чуть ли не самым завидным женихом Греции и Османской империи!
Одна из легенд гласит, что став Алладином, Тимиос Гакис вновь перешел границы Османской империи, только переодетым в женский турецкий костюм, и отправился в Смирну, где купил землю и сделался самым настоящим помещиком. Но похоже на то, что свою жизнь разбойник закончил по-иному. Говорят, что разбойник прожил еще десять лет вольной жизнью, пока его не скрутили жандармы и не поставили перед судом за похищение аверовской дочери. От верной виселицы его спасла... сама Евдокия Аверова, которая показала на суде, что в пещере с ней обращались по-джентльменски, а сам Тимиос не позволил упасть с ее головы ни единому смоляному волосу. Смертную казнь заменили пожизненной каторгой, но и от каторги Тимиос Гакис, точно Колобок, ушел, когда власти объявили всеобщую амнистию.
Получив амнистию, Гакис отправился в Малую Азию, женился там на хорошей девушке, дочери греческого мэра деревни Папазли (вот так: на пути разбойника попадались женщины благородного происхождения!), и в 1919 году бывший головорез принял участие в Малоазийском походе, снарядив на свои собственные средства (точнее, на средства Николаоса Аверова) отряд ополченцев, помогавший греческой армии в тылу.
В том же 1919 году Тимиос-похититель погиб в бою с турками.
В деревне Мавромати, точнее, на одном из нависших над деревней склонов горы, находится пещера Караискакиса, где, как утверждает история, в 1782 году родился один из самых знаменитых героев Греческой Революции, Георгиос Караискакис: родила его в темной пещере монашенка монастыря Святого Георгия, Зои Димиски.
За Караискакисом так и закрепилось на всю жизнь прозвище – «сын монашенки», хотя его отцом был один из арматолов – Димитрис Искос или Караискос. Зои Димиски и сама была племянницей и вдовой арматола, Иоанна Мавромматиса, после гибели которого приняла постриг.
Жизнь Георгиоса Караискакиса, начавшаяся так неадекватно даже для тех мрачных времен греческой истории, продолжалась неровно, белые пятна чередовались с темными, просветить которые даже у историков не хватило информации, а, может быть – и мужества.
Так, одним из самых темных пятен в биографии Караискакиса был период его жизни при дворе турецкого владыки Греции, жестокого Али-паши. Говорят, что, когда «сын монахини» предстал перед всесильным Али-пашой, тот спросил его: «Чего ты от меня хочешь?» Опять же, согласно легенде, Караискакис ответил: «Если ты посчитаешь, что я достоин сделаться хозяином, сделай меня хозяином, если видишь во мне раба – сделай меня рабом». Короче говоря, не слишком героический ответ, но, если учесть, что рос Караискакис без отца и без матери, будучи незаконнорожденным (или бастардом, как обидно говорят греки) сыном арматола и покинувшей путь Божий монахини, то требовать от него соблюдения каких-либо принципов не приходится. Да и не стоит судить строго ни Караискакиса, ни кого бы то ни было другого: ведь погиб-то герой и генерал Революции от греческой, товарищеской пули, так что уж какое там предательство.
Гастрономические богатства Пластиры
За более чем 60 лет существования искусственное озеро Пластира выпестовало свою собственную экосистему. В озере водятся самые разные виды рыб, среди которых – угри и окуни, белые рыбы и форель, произнося названия которых уже и не знаешь, с какой стороны о них завести разговор – с ихтиологической или гастрономической. Для нужд нашей публикации выберем все-таки последнюю.
Все в один голос утверждают, что таверны и рестораны озера Пластира – сущий рай для гурманов.
Главным козырем озерной кухни, кроме уже указанных видов рыб, являются традиционные мясные блюда деревень Аграфских гор. Особенно соревнуются таверны в приготовлении самых разных домашних пирогов и блюд из дичи - вепря, зайца в луковом соусе, барашка в масляной бумаге, петуха в винном соусе, кебаба, и все это потребляется под отменное местное вино, раки или рецели – местный фессалийский напиток, который производится из тыквы и виноградного сусла. Не говоря уже о домашних сосисках, колбасках, начиненных луком-пореем, чесноком, о местных сырах и других молочных продуктах, а также - меде и мармеладе.
***
Путешествие к озеру Пластира заканчивается, а ведь мы его еще и не начинали!
По Аграфским горам рассыпаны живописные деревушки, каждая из которых может дать сюжет для отдельного рассказа. А Кардица, которая отстоит всего на 20 километров от озера Пластира? А монастыри? А водопады? А ущелья?
Похоже на то, что нам придется спешить.
Евгения Евстафиу
